Сарина Шиннок

Вера и террор. Подлинная история «Черных драконов»

1. Порочный круг

— …Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…

Глухой удар и резкий скрежет железа. Дверь слетела с петель и с грохотом рухнула на пол у самых ног Джарека. Не глядя в сторону тех, кто выбил дверь, он перекрестился еще раз и, тяжело вздохнув, опустил голову.

— Где Кэно? — гневно спросил его знакомый женский голос. Джарек молчал.

— Где он? — повторил вопрос женщины низкий голос темнокожего майора. — Отвечай, сволочь!

Джарек нервно провел рукой по своим редким черным с проседью волосам, загорелому лицу, расчесал пальцами бородку. Он сглотнул комок, подступивший к горлу, и не своим голосом прошептал:

— На том свете.

Он резко махнул рукой, указав на распахнутую дверь в другую комнату. Белокурая женщина, спросившая первой о Кэно, не опуская пистолета, осторожно пошла туда.

Небольшое помещение слабо озаряла единственная лампа дневного света — остальные давно перегорели. Веяло сыростью. Посреди комнаты стояла кровать. На ней лежало тело лидера «Черных драконов». Около кровати стоял небольшой стол, на котором валялось перепачканное кровью кимоно, рядом стоял стакан воды, ближе к краю был расстелен лоскут ткани, на котором были разбросаны недавно находившиеся в применении медицинские инструменты и небольшие окровавленные кусочки железа — осколки разрывных пуль. Над ними трепетало пламя огарка свечи.

По другую сторону кровати стояла на коленях и вытирала с лица следы слез смуглая рыжеволосая женщина. У окна, находившегося позади изголовья, стояло облезлое кожаное кресло с накинутой на спинку волчьей шкурой. В кресле сидел раздетый до пояса небритый парень с покрасневшими от слез глазами и грязными светло-русыми волосами. Он нервно курил очередную сигарету, поглядывая на разбросанные по полу окурки. Услышав шаги, парень приподнял голову и плюнул в сторону.

— Что, настрелялась, сука?!

Но женщина в форме не слышала его. Не слышала она и слов майора:

— Что там, Соня?

Взгляд Сони был прикован к мертвому телу. Она опустила пистолет. На кровати лежало то, что когда-то было Кэно, лидером клана «Черный дракон», террористом. Первым делом лейтенанту Соне Блейд бросились в глаза его тяжелые армейские ботинки. Во время их первого столкновения она запомнила их слишком хорошо. Черные в серую полоску штаны Кэно были расстегнуты, открывая страшную рваную рану чуть выше левого бедра. Такая же ужасающая рана была слева под ребрами, прямо над первой. Руки Кэно были запачканы его собственной кровью, а губы искусаны в приступе невыносимой боли.

— Что там, Соня, черт возьми?!

В сердце лейтенанта Сони Блейд застыл смертный ужас. Теперь все было кончено. Ее поиски мести завершились. Но что будет дальше?

В голове ураганом неслись одна за другой мучительные мысли: «Черт возьми! Он ведь — такой же человек, как и я! Еще пять минут назад одним воздухом дышали… ночью еще был жив… а утром сердце остановилось… Ты, Соня, ты всадила в него две разрывные пули. Что, наслаждаешься местью? А что ты вообще знала о том, кого убила? Да ты его не считала за человека! Вот и прозрей! Очнись! Открой глаза! Он — человек! Как и ты… И он хотел жить…»

— Да что там, Соня?! Соня, у тебя все в порядке?

Все уже никогда не будет в порядке. Никто не разорвет для тебя, Соня, этот порочный круг…

2. Афганский джихад

«Черный дракон» был подпольной идеологической организацией, просуществовавшей в США с 1952 по 2007 год. Он отделился от преступной организации «Красный дракон», и отступники имели на это несколько причин. У «Красных драконов» существовал строгий кодекс чести и секретности, невыполнение которого жестоко каралось. Идеология же «Черных драконов» основывалась на свободе и имела своей целью уничтожение всех типов принуждения и подавления. «Черные драконы» были, возможно, единственными в современном им мире анархистами. Анархизм предлагал, что власть должна быть ликвидирована как таковая во всех её проявлениях. Осознавая, насколько это непростая задача, анархисты объединились под черным знаменем, отказались от кодекса чести и перешли к экстремистской политике, считая, что цель оправдывает средства. Начался путь «Черного дракона», путь непоколебимой веры в идею и агрессивного террора. Вскоре клан стал объектом охоты для борцов с терроризмом, Разведывательного агентства, созданного полковником Германом Блейдом в США. Но… Эти люди готовы были сломать, перевернуть мир и, если будет нужно, сдохнуть за анархию.

«Анархия — мать порядка!». «Свобода или смерть!». «Будь свободным или сдохни!». Эти лозунги любой из них готов был скандировать, даже если его подняли в два часа ночи. Они знали, за что борются, за что воюют и за что гибнут. И потому у них не было кодекса чести. Им не нужны были правила, по которым нужно убивать людей или самим умирать. Они были из тех, кто всегда идет до конца.

В 1986 году одному из самых отчаянных анархистов исполнилось тридцать лет, и он стал полноправным лидером клана «Черный дракон». Он любил жизнь и привык брать от этой жизни все. Его звали Кэно.

Он был из тех, для кого свобода была наравне с религией. Его ровесник и лучший друг Джарек завидовал ему, так как считал, что только он, Кэно, умеет по-настоящему жить. Его уважали, а потому после смерти лидера и основателя клана — сэра Морихея Уехибы — он занял пост главы «Черных драконов». Он считал диктатуру необходимой формой правления для окончательной победы в сложившейся ситуации. Пользуясь авторитетом среди анархистов, Кэно демонстрировал государственной власти свою силу и угрозы. Обыватели, которым «Черный дракон» внушал смертный ужас, называли его «отцом террора». На его совести числились сотни и тысячи смертей. Этот человек уверенно шагал к своей цели по трупам других, но… однажды он просчитался. И он до последнего момента не знал, что именно эта ошибка изменит всю его жизнь, а с ней и жизнь «Черного дракона».

Шел 1988 год. Нью-Йорк, как и любой мегаполис, жил своей жизнью, пропахшей типографской краской свежих газет, выхлопными газами и вонью свежеуложенного асфальта, размеренной и вечно торопящейся одному Богу известно, куда. Однако большинство жителей подобных городов находит в этом свое спокойствие и удовлетворение, если их не сшибает с ног офисная депрессия. И этот день мог бы быть самым обычным, монотонно шумным и скучным, если бы какой-то террорист-смертник не явился на одну людную станцию метро в центре и не взорвал ее вместе с собой «во имя свободы», как он орал перед нелепой кончиной. И надо же было ему испортить такой перспективный и плодотворный для «белых воротничков» день! Теперь метро закроют, на дорогах будут длиннющие пробки, а полицейским вновь не дадут спокойно подремать в отделении…

Район взрыва оцепили, репортеры уже терроризировали идиотскими вопросами экспертов, спецслужбы жаловались на очередную головную боль. Белобрысый коп в черно-синей рубашке, черных полицейских штанах и бейсболке, одетой козырьком назад, стоял в стороне и раскручивал в руке пистолет. Мимо желтых целлофановых лент медленно проехал сверкающий черный «Форд». Заметив «Форд», полицейский сорвался со своего поста и остановил машину. Тонированное стекло медленно опустилось — за рулем сидел крепкий сильно загорелый мужчина с армейской стрижкой и черной бородой. На вид ему было около тридцати пяти лет. Под белой мокрой от пота майкой, на которой красовалась иллюстрация к песне рок-группы «Iron Maiden» «Stranger in a Strange Land», резко обозначились его мощные мускулы, на массивном загорелом плече была черная татуировка в виде дракона. На запястье у мужчины блестели дорогие часы, на шее висел крест на черном кожаном шнурке и толстая золотая цепь, в левом ухе была золотая серьга. Рядом с ним сидел лысый металлист с художественно выбритой бородой. У него проколоты оба уха, а на плече набита татуировка в виде черного креста, увенчанного кулаком. Сзади сидел молодой человек в косухе, с грязной головой, а рядом с ним — мужчина лет двадцати пяти с темно-русыми зачесанными наверх волосами и редкой трехдневной щетиной.